Дашка была так поглощена своими мыслями, что не замечала никого и ничего вокруг, и даже удивилась, что они так быстро добрались до часовни. Пока Винсент разводил костёр, она, задрав голову, рассматривала часовню, но потом опомнилась и полезла в рюкзак за бутербродами, которые предпочтительно было съесть сегодня. Две внушительных стопочки очутились рядом с хлебом. Девушка, конечно, несла с собой и сухой паёк, но решила оставить его на чёрный день, тем более, Дашка хоть и жевала постоянно, но по чуть-чуть, а когда еда заканчивалась, просто переходила на сигареты. Только после этого она свернула куртку, оглянулась по сторонам - она не находилась на прямой от двери или окна, так что снаружи её при желании подстрелить было нельзя - и сняла с плеч порядком надавивший жилет. "Фууух, как же замечательно распрямить спину!" Дашка хрустнула косточками, потом положила всё на землю и уселась сверху. Подтянула колени к груди и, обняв их руками, стала боязливо смотреть на стоящие в огне консервы - ей почему-то казалось, что они непременно должны лопнуть, как переваренная банка сгущёнки. (Она у девушки тоже была, на самом дне рюкзака, на самый крайний случай). Неожиданный вопрос Винсента, который казался ушедшим в себя всерьёз и надолго, застал её врасплох.
- Любопытство, - пожала плечами Дашка, - Я давно "ходила" в Зону, но очень недалеко. Много слышала, мало видела. Зачем мне деньги, в военном городке, только что на сигареты? - Она замолчала, задумалась, разглядывая ободранный нос армейского сапога. Потом сказала тише. - Мне хотелось узнать... чего я на самом деле стою. Свой предел... - Девушка осеклась, уголок рта медленно и косо пополз вверх в невесёлой усмешке. - "Юношеский максимализм и непроходимая дурость" - отец бы так сказал, если переводить на русский язык. - Даня снова стала серъёзной. - Но я больше не могу так...
Девушка окончательно замолчала, понимая, что всё объяснять - слишком долго, он или поймёт, что к 22м хочеться уже найти себя как личность и начать себя уважать, или не поймёт, приписав на запоздалый надолго переходный возраст с его проблемами. На самом деле, Дашке было даже почти всё равно, что он подумает. Просто она, такая болтушка, никогда ничего подобного о себе не говорила - не спрашивали.
- Кажется, готово. - Кивнула она на разогревающуюся тушёнку, всё же опасаясь, что она лопнет.

- Спасибо. - Коротко кивнула Даня, но как всегда подумала намного больше. Для неё, всю недолгую жизнь проведшую здесь, весь остальной мир почти не существовал, как не дико это звучало в 21м веке. Она привыкла знать всех в городе, привыкла к нехитрому быту и прямолинейным отношениям, и "выход в свет", возможно, стал бы для неё испытанием намного более тяжелым и опасным. А Зона всегда была рядом, смертельно опасная, но какая-то своя... Всё и все вокруг были связанны с ней, думали о ней, жили в соответствии с её законами, даже если никогда не ходили внутрь. Дашка видела это как поселение робинзонов, как закрытый научный городок, какие были раньше в СССР, где люди жили без права въезда/выезда. И, сказать по правде, она очень боялась отсюда уезжать, потому что любого монстра можно пристрелить, а людская толпа морально раздавит, с этим ничего не сделаешь. Но конечно, говорить всего этого она не стала.
Девушка завернулась в куртку, впервые обрадовавшись, что она ей немного велика и может послужить заменой одеяла, села, прислонившись к чему-то спиной и положив автомат на колени, и закрыла глаза. Парни когда-то шутили, что она как боевая лошадь, может спать даже стоя. "В полночь? Почему по темноте-то?", - подумала Даша, засыпая. Она как-то уже привыкла доверять Винсенту, но вопросы всё равно оставались, у девушки ещё не развилось тупое подчинение.

Даня вздрогнула, проснулась, широко открыв глаза, но спросоня всё равно ничего не видела, ей понадобилось некоторое время, чтоб прийти в себя, и девушка замотала головой, чтоб ускорить этот процес. Потом, поёживаясь от холода и  ночной сырости, быстро одела жилет, натянула куртку, хоть немного ещё тёплую. Проверка оружия у неё вобще заняла минуту - на месте или нет? Ну ещё предохранитель и патроны. Взяла рюкзак (теперь уже немного более лёгкий) и кивнула Винсенту, мол, готова. "Замечательная ночка!" - сдерживаясь, чтобы не зевнуть, подумала Дашка, - "Я конечно что-то вижу, но как раз для того, чтобы упасть в овраг и сломать ногу. Или сразу шею." Спросоня у неё всегда было немного вредное настроение, особенно если поднимали до рассвета. Но и оно постепенно проходило, а холодок на улице, залазя за воротник, разбудил окончательно.